Сейчас Фазир готовит к печати иллюстрированный сборник «Ты что-то сказал, Сулейман?», который выйдет в издательстве «Стеклограф». В нем — философские стихи, переводы Омара Хайяма и малая проза. Поддержать проект можно на нашей платформе.
«Френдли-журнал» поговорил с Фазиром о поэзии, поиске собственного стиля и важности обратной связи.
«Поэзию надо разгадывать»
Путь — странное понятие: нельзя понять, где начало, где конец. Это как с рождением человека. У Хайяма есть такие строки: «Мы были каплей жидкости, вложенной в чресла, / Вышедшей наружу от пламени страсти». Но ведь до этого тоже что-то было.
Я рос в селении, где проводили ритуальные уличные представления. Например, на затмение солнца или луны все выходили с медной посудой, били по ней. А когда долго не было дождя, женщины переодевались в лохмотья и читали стишки — и в конце обливали кого-то водой. Так у меня возник интерес к театру.
Писать я начал еще в дошкольном возрасте — сначала сказки. Уже позже, когда проходил Пушкина, — стихи. Кстати, не люблю называть свои тексты «мое творчество». Кажется, что это слишком самонадеянно.
Главные вехи связаны с влюбленностями и поэтами, которыми я увлекался в разные годы. В детстве это был Лермонтов, потом — Есенин, Цветаева, Георгий Иванов, Ахматова. Я также всю жизнь влюблен в Гарсиа Лорку. А последняя моя любовь — советский поэт Герман Плисецкий.
Среди современных авторов мне очень интересны Ирина Евса, Олег Дозморов, Татьяна Вольтская, Дмитрий Веденяпин. Из знакомых — Мариям Кабашилова, Женя Коробкова, Оля Аникина.
Я люблю и стихи, и театр за иллюзию. Например, в спектакле взрослый человек играет ребенка; современный человек притворяется античным героем. В общем, там нагло лгут — но тебе это нравится, ты готов в это верить. В поэзии — то же самое, но иллюзия при этом многослойна, ее надо разгадывать.
Если сравнивать стих со сновидением, то здесь, как и при толковании снов, можно увидеть разное. Фрост написал: «Но я решил направо свернуть — / И это решило всё остальное» (перевод Григория Кружкова — прим. ред.). В стихах же остаются и другие пути.
Поэзия — это способ познания. Есть распространенное в суфийской поэзии выражение: «Я был сокрытым сокровищем и захотел, чтобы Меня познали. Поэтому Я сотворил мир». Поэт создает стихи, чтобы они познали его самого.
«Поэт — прежде всего думающий человек»
Есть разные пути для написания стихов. Некоторые садятся за стол и пишут, перечеркивают — а я хожу и проговариваю стихи про себя. И пока я не сказал то, что хочу сказать, не записываю их. Вся работа происходит внутри.
Если говорить о развитии техники, в юности боялся: не останусь ли я подражателем? Но без этого нельзя, это первый шаг. Вроде как ребенок учится ходить. Однако плохо, если ты так и остаешься подражателем. Со временем я научился отвергать это, поиски привели меня к собственному голосу.
Выгорания у меня не бывает. Бывает только страх: если в старости я перестану влюбляться, смогу ли писать? Но остается как раз техника.
Энергию для работы дает чтение: книга — лучший собеседник и учитель, вдохновитель и инициатор. Замершее в книге знание, столкнувшись с читателем-учеником, как бы приходит в движение. И конечно, мне помогает общение с нужными людьми в нужном месте.
Помимо занятий поэзией я работаю учителем английского. Работа с детьми очень воодушевляет: видишь ребенка — и видишь жизнь, которая открыла глаза. Ребенку кажется, что весь мир — для него.
Но я не перестаю быть поэтом в школе или где-то еще. Поэт — это прежде всего думающий человек. Я стараюсь не врать и не выдавать себя за кого-то другого.
Псевдоним Муалим («учитель» в переводе с лезгинского) я взял из-за профессии, последовав примеру суфийских поэтов. Они выбирали псевдоним по роду деятельности. Суфизм — мусульманский мистицизм — моя тема по жизни, он отражает мое мировоззрение.
При этом в душе я всегда чувствовал себя учеником и искал учителя — но так и не нашел. В итоге подумал: может, это намек на то, что нужно искать его в себе.
«Без читателя нет стихов, без зрителя нет спектакля»
Обратная связь для меня очень важна — как и для всех поэтов. Без читателя нет стихов, без зрителя нет спектакля. Один из отзывов, которые запомнились, такой: «Когда читаю твои стихи, хочется броситься наземь и вращаться»
При этом поэзия — не просто разговор с читателем или слушателем, а некое священное действо. Как намаз, молитва, духовный поиск. Именно этого пути, на мой взгляд, и стоит держаться поэту. Если перекрыть ему путь к читателю, эту драму можно пережить, но если завершится движение по второму пути — это трагедия. Так было всегда. Поэтому я считаю, что положение поэта в наши дни не сильно изменилось — как и его значение.
На мой взгляд, поэзия обретает полноценную жизнь, когда звучит. Я не имею в виду, что на листе стихи мертвы. Но проговаривание, нашептывание дает им дополнительную энергию.
Наверное, поэтому так важны для поэтов поэтические вечера. Даже если нет ни одного слушающего, ходи по городу, по полям, по горам — и читай.
Чтение стихов вслух придает им аромат.
«Пока ты не издашь написанное, новое не приходит»
В 2010 году я издавал книжку «И так далее» в «Лаборатории деловой графики» при издательстве «Колонна». А однажды мы с приятельницей даже сделали книги ручной работы: сами сшивали их, я писал стихи от руки. Деньги отдали в детскую колонию.
Сейчас я готовлю сборник с рабочим названием «Ты что-то сказал, Сулейман?». И если возвращаться к теме театра, этот сборник — для меня целый спектакль. Иллюстрации, которые делает художник Катя Соколова-Зызак — как бы декорации.
Книга состоит из пяти (у)частей. В ней — мои стихи, переводы Омара Хайяма и финских поэтов, прозаические миниатюры.
(У)части и отсылают к намазам, мусульманским молитвам: предрассветной, предзакатной и так далее. Мне нравится слово «участь» из-за того, что в нем есть что-то судьбоносное.
Главные темы сборника — философия, мистика, лирика. Любовное в нем неразрывно связано с философским.
Можно вспомнить параджановские фильмы: например, «Легенду о Сурамской крепости». Цельное произведение — в моем случае книга, — разбивается на эпизоды. Каждый имеет название и подзаголовок с кратким, в двух словах, философским описанием эпизода. Кроме того, каждая глава сопровождается рисунком, а у каждой иллюстрации свой цвет.
У поэтов — и в целом у литераторов — есть такая проблема: пока ты не издашь написанное, новые тексты к тебе не приходят. Неизданное начинает как бы разлагаться внутри. И я понял, что пора. Приятельница предложила запустить сбор на «Френдли», и я это сделал.
В планах после публикации — написать прозаическую вещь: мифопоэтическую азбуку. С каждой буквой будет связана некая история. В тексте переплетутся сельские истории, философия, фольклор и сновидения.
Подборки поэзии Фазира Муалима, которые он считает знаковыми для себя — на сайтах «Эхо Бога» и Армянского музея Москвы и культуры наций.
